Воспитание чувств в Нью-Йорке

- Сейчас я тебе все объясню, - сказал Судовод. – И тебе сразу станет ясно. И у тебя не останется никаких вопросов. Потому что на самом деле все очень просто. Вот страна Индия. С богатой историей и традициями. Только мы сошли на берег и развели костер, чтобы нажарить шашлычков. И вокруг кусты и природа. Но вообще-то огонь на берегу разводить нельзя, потому что издалека суда могут принять его за маяк и черте на что напороться. Как вдруг треск и крики, и нас окружают индийские полицейские с бамбуковым палками, и орут, как бешеные, и лупят нас этими палками по рукам и спинам, и растягивают пластиковые крепилки, как для мешков в универсаме, за неимением настоящих наручников, чтобы нас, ясный мрак, отарестовать и затащить в кутузку. Крик стоит страшный. Мы орем название нашего сухогруза и показываем на его трубы, благо он вдали на рейде. А они нам по рукам бамбуком, ничего не помогает. И тут артельщик Ильенко. Щас, говорит, мужики, я уже в этой стране побывал и ее пуповину знаю. Берет два пластиковых стакана. В один – томатного соку, в другой – водки. И подносит старшему полицейскому. Тот – ла-ла-ла возмущенно. Стакан водки – хлобысть! Стакан томатного сока – дзынь-друм! Опять возмушенно – ла-ла-ла! И – отмашку своим гестаповцам. Бабмук приладили обратно к поясам - и ушли. Нет их. А мы – обратно к костру и шашлыкам...

Судовод вздохнул и потер запястья, как будто бы их истомили невидимое наручники.

- А теперь - страна каторжников и скудной истории и традиций Австралия. Через полгода. Вышли мы на берег в небольшом австралийском порту. И впервые в жизни открыли для себя такое явление мирозданья, как вино в галлоновых бумажных коробках. Всего за два доллара. Ясный мрак, обосновались в кустах сравнивать с бутылочными воспоминаниями, ну и шашлычков нагорелить. И вдруг – австралийские полицейские. Никакого крика. Поднимайтесь, показывают жестами.

Загадочно улыбнувшись, Судовод продолжил:   

- Артельщика Ильенко с нами тогда не было, но мы и сами были с усами... Встаю и говорю – ребята, не пужайтесь, хоть я в Австралии первый раз и пуповины этой страны не щупал, кое-какие наработки мысли имеются. Щас подружим вопрос с ответом. Значит, наливаю я полный стакан красного вина и радушно, от чистого, хотя и слегка перепуганного сердца, протягиваю его главному полицейской группы.

Судовод хитро прищурился.

- И тут меня вдруг заваливают на каменистую австралийскую почву, и яростно нашелкивают наручники, и тащат в машину, и бросают в кутузку, и выкупают с огромным трудом и вмешательством российскуого консула только через двое длинных, бесконечных суток.

- Ага, - сказал я.

- Вот почему, - печально вздохнул Судовод, - Индия - не Австралия, два мира – два Шапиро, и нам никогда не увидеть чужого счастья - только свою особенную правду и неповторимый, ведущий неведомо куда путь.