Воспитание чувств в Нью-Йорке

Не прошло и полутора лет, как я проголосовал за странного человека Барака Обаму, который в числе прочих мечт обещал компьютеризировать американскую медицину. И вот докатилось – правительство выделило стимулирующие мульярды на поощрение тех больниц, которые оперативно откажутся от бумажных форм и перейдут на электронные записи. А через несколько лет больницы, которые этого не сделают, будут уже штрафовать... В погоне за долларами «стимулуса» наша больница решила стать «безбумажной», и вот я уже под Атлантой, штат Джорджия, на обучении альфам и омегам новой супер-программы, которая обещает делать все, от регистрации пациентов до выставления счетов страховым компаниям.

Женихались к нам со своими продуктами четыре продавца, устраивали демонстрации с бубликами и кофе, мы проставлял каждому вендору оценки, а купили наши начальники продукт самй известной компании - МакКессон.

Это 15-я по величине корпорация в Америке со штатом 32 тысячи человек. И одна из самых старых. Основали ее в 1833 году в Нью-Йорке компаньоны Чарльз Олкотт и Джон МакКессон, торговавшие сначала, как я подозреваю, с лотка змеиными эликсирами и средствами от облысения. Но дело пошло, и сегодня МакКессон торгует медицинским оборудованием, а заодно и компьютерными программами для больниц по всему миру.

Штаб-квартира корпорации – в Сан-Франциско, серверы и большой учебный центр – в Техасе, а под Атлантой – как бы штаб-квартира третьего уровня, в которой сидят программисты и учат-тренируют пользователей с Восточного побережья США.

Стенка увешана шкафчиками-яшичками со средствами первой медицинской помощи и инструкциями, как оживлять пораженных внезапными ударами судьбы граждан.

Есть даже ящик для сбора ненужных сотовых телефонов и айподов, которые, как известно, став мусором, жутко гадят экологии. Так что экологически совестливым трудящимся не нужно маяться, а можно смело выбрасывать старую электронику в правильную мусорку.

Как и соуса-кетчупы...
 
 

Повара, готовящие снедь, перед вами, лично принимают заказ и жарят-накладывают у едока на глазах. Выкрикнул заказ – отступи в сторону, дождись своей прожарки. Разумеется, мой акцент, как и всегда вне Нью-Йорка, повергал местных жителей в интеллектуальный ступор, и выдавали мне с яркой улыбкой вовсе не те блюда, которые я заказывал...
 

 

Но салат можно было накладывать самому, без интернационального общения, так что я кое-как перебивался. Наблюдая во время ланча, как вокруг здания бегают-оздоровляются переодевшиеся в спорттрусы работника, а однажды даже – как снимают рекламный ролик одного из мак-кессоновских медприборов. Прибор выбрасывали из окна, а он все равно работал...
 

Правда, корпоративно-социальная расслоиловка имеет место быть – начальство кушать с народом явно не желает и держит для своих трапез отдельный зал. Не столько, думается, из-за пристастия к редким гастрономическим изысками, сколько просто из желания поддержать иллюзорную сакральность власти.
  

То же расслоение с демократической изюминкой наблюдается на парковке, омывающей корпуса, как море. 
 

Да, самый ближний ряд к зданиям отведен под машины инвалидов.
  

Но вот второй уже прочно застолблен столбиками для начальства и его гостей. А для разбавиловки – еще и победителей так называемого «безмолвного аукциона». То есть, престижное место на парковке было когда-то выставлено на благотворительный аукцион. Игроки безмолвно бросали бумажки со своими ценами в ящик, и выиграл заветную парковку, разумеется, тот, кто «отстегнул» больше всех...
  
 
Бог с ними, с корпоративными привилегиями, лишь бы дело делали. Образцы дела выставлены на крошечной корпоративной ВДНХ. Вот в помощь усталому кладовщику электронные манжета и наперсток, который считывают бар-код лекарства, показывают его живому глазу и «загружают» в компьютерную систему. 

Вот аптека-робот с рукой-жужжалкой, которая найдет и выдаст нужную пилюлю.
 

 

Вот «лекарственная карусель» в помощь утомленной медсестре, с помощью которой подают-раздают лекарства больным... Кстати, выдавая таблетку больному, медсестра должна осуществить три электронным сканирования – бар-кода лекарства, пациента (с ленточки на запястье) и себя самой. Лишь осуществив этот тройной контроль, больница может быть относительно уверена, что пациенту не перепутали пилюлю, и ее потом не будут судить за халатность...
 

 

А вот передвижной «киоск» медсестры, с которого она вводит всю нужную информацию о больном в центральную компьютерную систему.
 

 

Похожий киоск, только посложнее, есть и у анестезиолога...
  
 
 

Одним словом, компания держится на плаву не случайно. И создаются ее «чудеса» в обычных кьюбиклах обычным американским офисным планктоном, за которым бдительно присматривает через стенку-стекло многомудрным менеджмент, сидящий тут же, в клетках попросторнее и с окнами. 
 
Но все же есть в американской корпорации места классового братания. Они обозначены табличками «Безопасное место во время эстремальной погоды». Сюда согласно инструкции сбежится и стар, и млад, и уборщик, и вице-президент, если штаб-квартиру вдруг надумает «прошить» разрушительное торнадо...

 

Впрочем, пока стихия ограничивается лишь дождями, во время которых, ясный пень, у входных дверей выставляют пакеты для мокрых зонтиков, чтобы не устраивать в штаб-картире болотную сырость.  
  
  Покидая обычную американскую корпорацию, в которой офисничают обычные американкие трудяги, я налепил свою карточку-нашлепку гостя на специальный вертел службы охраны...  
  

Да, а компьютеризировать свою работу примерно две трети американских врачей не желают. Утверждают, что напишут все ручкой на бумаге быстрее, чем «загрузятся» и впечатают текст в ненадежный комп. Правда, это большинство – как правило, доктора старше сорока. То есть, с одной стороны, именно те врачи-корифеи, к мнению которых больница должна прислушиваться. Но, с другой стороны, молодые врачи ничего не имеют против компьютеров, а на бумажные формы глядят с тоской. Пройдет еще совсем немного времени – и именно они станут корифеями взамен ушедшего на пенсию поколения шариковых ручек...