Воспитание чувств в Нью-Йорке

Экономический кризис  вот как подкузьмил нашим знакомым  – Сашу уволили за полгода до того, как его пятилетнему Паше нужно было идти первый раз в предпервый класс, называемый kindergarten. Переехать в район с удобоваримой начальной школой не успели, не говоря уже о том, чтобы осилить за десять-пятнадцать тысяч долларов в год частную.

Пришлось от безработного безденежья сдать ребенка, громко скрипя родительскими сердцами, в общественно-бесплатную школу по месту недорогого жительства.

- Наш - единственный белый мальчик в классе! – ужаснулась Ната после первого дня занятий. – Остальные – индусы, латиносы и черненькие поровну, то бишь по трети! Забьют нашего ботаника, зачахлика-заморыша, они там все ужасно боевые и толстые, что же делать?

Саша принялся Пашу учить-тренировать.

- Мы – из России, нас почему-то мало кто любит по всему миру, так что надеяться нужно только на себя. Если нападут спереди, бей  сразу башкой в нос! А если сзади  – пяткой под коленку! Понял?

Паша только бледнел и в ужасе таращился на маму, словно моля о помощи.

- Хоть бы краснел, была бы надежда согласно Александру Македонскому, - убивался Саша. – А тех, кто бледнел, он и бойцами-то не считал, списывал на уборку олив...

Ребенок и правда начал приходить из школы в синяках-царапинах, а на расспросы только сморкался, глядел жалобно и пил воду.

Когда родители  предлагали сходить-разобраться с малолетними преступниками, Паша испуганно отвечал, что справится сам.

- Гордость не позволяет просить помощи у взрослых, - печально кивал Саша. – Может, все-таки сам проадаптируется в итоге?

Но самому проадаптироваться, похоже, Паше была не судьба. Синяки шли все гуще, царапины все глубже.

Когда ребенок пришел с разорванной губой, Ната не выдержала террора  малолетних гестаповцев и после наложения швов побежала в школу.

- Я очень рада, что вы не дожидаетесь родительской сессии в ноябре и уже сейчас бьете тревогу, - встрепенулась классная руководительница мисс Нгуэма. – У вашего Пашьи и правда большие трудности с адаптацией! Он ни с кем не дружит, замкнут, погружен  в себя, никому не доверяет, другие дети даже если и пытаются с ним подружиться, то не могут!

- Ладно юлить вокруг да около с вашей педагогикой и политкорректностью, говорите прямо! – взворвалась Ната. – У меня ребенок весь в побитках приходит каждый день из вашей школы, а теперь вот даже губу ему зашили, а вы мне о замкнутости характера вливаете в уши? Вы-то, девушка-педагог куда смотрите? В чем ваша проблема?

- Если желаете прямо, то да, ладно, скажу, - вдруг встрепенулась мисс Нгуэма. – Моя проблема в том, что дети из моего класса, и из параллельных тоже, теперь боятся ходить в школу. И на переменах выходить в коридор. И на ланч идти в столовую.

- Господи, до чего же увозюкали дисциплину! – ужаснулась Ната.